Стоит открыть любую его книгу, как оттуда целыми стаями выпархивают бабочки! Цитирую: "Суахили ловил бабочек в Бельгийском Конго вблизи ракетодрома в джунглях, откуда запускались французские ракеты средней дальности". Или: "…они увидели, как под потолком бесшумно летает смугло-коричневая, в черных прожилках и бело-жемчужных крапинках бабочка "Монарх". Откуда это наваждение? Как в "огненном трибуне" уживаются радужно-нежные, божественные существа?
Но что касается бабочек, они в моей жизни действительно занимали очень много места. Я их коллекционировал. Почему — в прошедшем времени? Потому что коллекционирование требует энергии, броска, бега, поездки, взмаха сачка, меткой руки… У меня — большая коллекция, собранная во всех "горячих" точках, где я побывал. Это третья по счету. Из двух первых одна пропала, другую подарил. А эту, третью, я собирал именно потому, что судьба меня окунала в третий мир, в котором шли войны, а они бушевали в джунглях, в сельвах, в саванах, где просто-таки изобилие бабочек. Конечно, бабочки для русского писателя и, вообще, для русского человека, это вещи редкие. Русский крестьянин, по сути, не знал бабочек. Он не описывал их в своих песнях, бабочек не было в русских узорах, хотя выйдешь в разнотравье луга — там такое сверканье этих голубянок, зорянок, боярышниц, сатиров русских!.. Загадка, почему русский человек не вносил их в свой пантеон?.. Вот я внес. Бабочка — таинственное создание. Она загадочней медведя, сокола или орла. Потому что это реликт. Бабочки сотворяются в период очень молодой Земли. Есть странное ощущение, что сверкающие и мерцающие серебром и металлом блестки на тончайших крылышках-перепонках — отражение каких-то древних рун, рельеф исчезнувших земных ландшафтов, карта прошлой Земли.
— Недаром в некоторых художественных уподоблениях бабочку сравнивают с книгой, с Библией!
— В моей прозе есть бабочка — слайд, на котором запечатлены эпизоды моей жизни. Или бабочка-диск, где проигрывается музыка моих войн и поступков.
— Перед вами сидит в некоторой степени специалист по бабочкам. Я завершаю составление коллекционной антологии, которая будет называться "Сады и бабочки". Сюда вошли два века — Х1Х-й, ХХ-й и начало ХХ1-го. Там — совершенно новый, необычный взгляд на развитие русской поэзии. Я заметил, что у многих поэтов разных веков, направлений и школ, иногда — даже противоборствующих, то и дело возникает тема сада. То "Красный сад", то "Белоснежный", то "Вишневый", то "Рябиновый". Это, видно, генетическое воспоминание о Рае. А бабочка — первое создание, которое узрели Адам и Ева.
— Бабочка — ангел!
— Вы правы: в русском крестьянском искусстве бабочек отыскать сложно. Нет их, как ни парадоксально, ни у Пушкина, ни у Лермонтова. Но уже у Фета (настоящий помещик!) их — изобилие. Существует провал в целое десятилетие с бабочками после Великой Отечественной войны. Но в 1961-м году, словно откликаясь на присутствие этого провала, вологодский поэт Александр Яшин пишет стихотворение "Бабочка ожила". Это все неслучайно.
— Все так же будет залетать
цветная бабочка в шелку,
порхать, шуршать и трепетать
по голубому потолку…
Как и для Бунина, для меня бабочка — это почти религия.
